Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

вот вчера - ночью - мне вдруг показалось, что я виже свои руки и склоненную над сияющей книгой, набитую всякими мыслями, лохматоволосую голову со стороны. это было очень странное ощущние - как будто мои глаза аккуратно вынесли за пределы черепной коробки, не удосужившись, конечно же, меня предупредить.
дело было в четыре утра, я дочитывала гадких лебедей, за окном леди зима раскладывала свой плащ красивыми складками.
она обосновалась надолго.

---

такая странная игра!
на ненависти много не построишь, поэтому я спешно люблю все, что вокруг, пока во мне еще есть остатки нездешней любви - изливаю ее тоннами на окружающие предметы, убираю вещи, организую армию добрых стаканов,
пью молоко с коричневым хлебом,а за окном вдруг начинается снег - а все почему? а потому что надо работать меньше! а на самом-то деле - еще больше, и стоило бы выучиться на биолога только ради того, чтобы понять, что нельзя изобрести пилюли, позволяющие обойтись без сна - потому что без сна человек еще проживет, а без снов вот - уже нельзя.

на самом деле все поэты начинают писать еще дщо своего рождения - иначе как они могли бы успеть сочинить столько стихов? да-да, сидят себе в материнской утробе и пишут стихи, а вы как думали?

вздумала сбежать от себя?
ЗАБАВНО.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

это как проснуться, только не засыпаю предварительно
даже странно было поверить, что вот эти изможденные, обреченные на зиму люди в черных куртках только что прилетели из испании. ладно бы, если бы они были все южные - так нет же, говорили они в большинстве своем по-русски, думали по-русски, значит, моглди бы быть готовыми - но черт с ними.

испания чудесная.
там горы, понимаешь
совсем-совсем человеческие города - каменные иногда, как будто выросшие из земли сразу, целиком, монолитом - и при этом чужие, непонятные чертовски и красивые невероятно, горы - настоящие, хочешь - смотри вниз с обрыва
это правда невероятно совсем, все эти склоны, восточный белый камень, лентой до ближайшего горизонта змеится дорога - она в трех измерениях проложена, петляет вправо-влево и вниз-вверх, как будто ее строили по траектории полета сумасшедшей осы; испанцы шумные, почти как итальянцы, только еще более доброжелательные, солнце это их невероятно правдивое, мокрые по утрам улицы - они их моют, каждое утро, потому что у них почти каждый вечер какой-нибудь праздник или на худой конец просто народное гуляние, и потом всякие блесточки-фантики на плиточках, так же нельзя; прекрасные, невыразимо совершенно прекрасные испанские девочки, все как одна почему-то, чем-то похожие на эмму уотсон, много-много цветных фонариков, узкие улочки - в толедо иногда, идя по улице , можно, расставив руки, коснуться обеих ее сторон; совсем не страшная темнота - города вычеловеченные до блеска, как будто инквизицией оттуда прогнали все-все, кроме людей, и остался там один совсем одинокий бог, и это было бу даже грустно, но над всем этим - совсем не человеческое небо , голубое, как глазурь, или облака белизны неописуемой, хоть плачь, что ты не худжожник, - а в горах к т ому же наверняка, наверняка есть какие-нибудь легенды, и какая-нибудь местная лорелей наверняка тоже есть, нужно только хорошо поискать; и вот тогда-то и понятно, что в испании главное - вовсе даже не города, это - так, побочное, а главное - горы и их жители
это и в самом деле неописуемо.

я совсем не могу рассказать все, отдельным людям достанутся отдельные кусочки, потому что мне все тяжело верить, что это и в самом деле было - но вот он, мой сальвадор, моя прекрасная новая гитара, передо мною, я его воочию вижу, и вот - почти-ключи из почти-желтого почти-металла из Толедо, а значит, это, наверное, было - может быть.

она все время со мной останется.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

узнавая себя зимой, понимать : сейчас существовать супплетивной формой, а потом уже, весной, полюбив, воплотиться в грамматически традиционное, идеальному тождественное "я", склоняться по правилам, потому что никаким правилам не прогнуть счастливого.
я - проекция самого себя на плоскость, что образовывают точки графика функции "что угодно, деленное на ноль". смысл, разделенный на ноль желающих его воспринимать - иррациональность. яблоко, разделенное на ноль, остается лететь в пространстве. когда-то кто-то заключил договор: не делите на ноль, а мы не быдем играть вашей землею в мяч. (с)
такая плоскость существует, но цепляется за математическую углубленность, хватается за мнимую единицу - или играет детьми, утонченными и не математическими.

существование можно математически доказать, а обосновать - нельзя.
хотя кто-то, кажется, пытался.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

одержима идеей высинить прядь - осталось только найти нужный тоник. буду соответствовать себе и вокруг. что же ^^

политота

вот что интересно - в этой стране пытаются сочетать демократию и религию. ребята, давайте договоримся: либо христианство, либо демократия: одно противоречит длругому, это просто битва принипов на головах людей. религия автоматически отрицает возможность равенства, а христианство вдобавок еще предполагает идею всеобщей вины и необходимсоти искупить вину перед богом.

странные люди!

выбежала в зеленой рубашке - захлебнулась: свобода от зимней одежды дарует ни с чем не сравнимое ощущение внезапной свободы, а холод еще какое-то время обтекает наглое вынырнувшееиз подъезда тело. теперь вот кажется, что пройтись босыми ступнями - и все исправится, совсем все.

осталось меньше недели, и самолет унесет меня в очень южный город в горах.
боги, оказывается, я люблю самолеты.
я не могу успокоиться, пока не определюсь, в каких я отношениях с городом; я не знаю, как, но к любом моему чувству к мадриду будет примешиваться вечная благодарность - за то, что он есть в середине зимы.

представляете, мы прожили уже три недели, не считая ноябрь - медаль карнеги всем!

мы непременно справимся. обязательно.

---

у меня в жизни какая-то гора рваных кошек просто

---

человек с ампутированной совестью. nobody cares

такое бывает. когда внезапно, притворяясь оруженосцем, выйдет за рамки роли, вспомнит, что он - и не он вовсе и, не целясь вовсе, неоперившейся стрелой попадет прямо в центр мишени. такое бывает - чтобы не подготовленные, не предназначенные для ранений слова действуют лучше любой смазанной ядом пули, выпущенной из нарезного ружья - даже не важно, кто нажимает на курок, по сути - это совершенно не важно, важно только, откуда ветер - по законам физики. но мы в физику не верим, а потому тот, кто чуть погладил курок, кто только подумал о том, что можно выстрелить - того нет.

нет, ненависть - это не дрожь в сведенных вместе пальцах. ненависть - это когда понимаешь, что этому человеку больше нет места в твоей жизни. совсем нет. (с)
кровь палачей - такая же красная, как кровь убитых. но убитые подтверждают свою принадлежность к человечьему роду, а палачи - нет.
а я думала, так не бывает. я думала, так только в музыке, когда из доминанты вытаскивают параллельную тональность, умудрившуюся все же перекреститься с данной, и все никак не можешь умиротворить жадные клавиши - они требуют идти все выше и выше, уходить все дальше от гармонии - бесконеная рекурсия, как в математике, только этот крик - озвученный. я думала, так тянуть жилы, вытягивать до бесконечности получается только в кошмарных снах, но и те обрываются в трех сантиметрах от грязно-бурой реки - а оказалось, что так и жить можно.
это странно.

иногда мне снится, что я еду куда-то. я совершенно отчетливао знаю, куда, и я знаю, что меня там никто не ждет, но навряд ли прогонят. и я еду. я еду в белом платье автостопом по заброшенной трассе в лесу, в машине с отрывающимися дверями; я еду в поезде без крыши, и звезды падают мне на раскинутые ладони; я иду пешком вдоль реки, по которой ходятмаленькие корабли, запряженные корабли. а потом мне удается достичь границы города, я прощаюсь со своими станными спутниками- я прощаюсь со своими стилетами и еще - с парой пуль, а иногда я ломаю пальцы о чужие позвоночники, а иногда о мой позвоночник ломают пальцы, а иногда я просыпаюсь, чтобы вдохнуть - я прощаюсь со своими спутниками и понимаю, что в этом городе меня никто не ждет. я понимаю, что в этом сером-грязном городе есть сияющий белым лубком храм, или золотая птица совсем недалеко, рядом, слепит, закрывает тусклость, не греет впрочем - все это - есть, а больше ничего нет. и я понимаю, что это не тот город. имя его - то же, люди его - те же, и место на карте не изменилось, но это все еще не мой город. здесь никого нет. здесь никто не ждет - здесь город меня не ждет.

такое бывает.

---

- а что у нас сегодня на ужин?
- бефстроганов с кровью, мама. бефстроганов с моей кровью.

первые минут пять после того, как я перестану здесб жить, я буду охренительно счастлива.

мое тело не доверяет этой белизне вокруг - я иду, пытаясь упереться в пустоту под ногами, и не получается.
я не люблю снег - он холодгный.
я не люблю снег - он мокрый.
я не люблю снег - из-за него нельзя править эссе по дороге в университет.
я не люблю снег - из-за него нельзя читать на улице.
я не люблю снег - из-за него я хожу в два раза медленнее.
я не люблю снег - он зимой.

я не умею считать дальше, но причин непременно 131.
я в принципе не способна писать сюжетную прозу, кажется; писать я, впрочем, ныне, кажется, и вовсе - не способна. куда девать себя?
а вот это и есть главный вопрос.

---

а что, если бы жизнь забирала людей так же бесповоротно, как смерть? они уходили бы в жизнь, как парашютисты, уходили бы с неба - а к ним тянули бы руки, говорили - не надо, постой, а он в ответ усмехался бы и "нет, что вы. хватит быть мертвым. давайте - вместе, ну же!", и биплан из книг Баха накренился бы и выпустил из нутра своего несколько отчаянных храбрецов - а они бы жили, жили, жили...
а что, если бы мы выбирали себе чо-нибудь - жребий бы тянули, к примеру - кем быть - правителем или последним нищим бродягой на дороге между Бомбеем и Дели? как можно выбирать, не попробовав ни того, ни другого - вот что действительно интересно.

а что, если - если бы было меньше четовых если, если бы не ломать руки, не биться головой о стену противоречий человечьих тел - что, если.
что?

я не хочу, умерев однажды зимой - или, может, весной, задыхаясь от радости - выяснить, что все это был только сон в предрассветном самолете и что внизу - море.
я не хочу умирать.

---

петь в хоре - это как заниматься любовью, но с разрешения господа.
петь - это как жить.

иногда есть навязчивое ощущение, что люди устроили коллективный розыгрыш - ну не могут же они и в самом еле быть столь отвратительными? вот и оставайся тогда наедине с этой своей непонятною верой непонятно во что.

деревья, протягивая к небу тонкие ветви, тянутся вслед за птицами. птицы, вечные мои друзья, давно уже дезертировали, и в тихом Сконе не осталось ни одного серого пера. земля, впрочем, не тоскует; земля - спит. она прожила уже столько зим, что смотреть ей больше не на что.
если бы она могла, она отвернулась бы от очередной войны и солнца, невыносимо слепящего глаза.
солнце, может быть, и радо бы не слепить глаза поседевшей земле, но погаснуть оно не может.
солнце, знаете ли, тоже не выбирает, кого ослепить.

---

а я все думала, надо же - зима хорошо идет.


боги, спасибо, что они у меня есть.

[...это темное время суток,
этот месяц – исчадие тьмы,
дерзкий голод, отсутствие уток,
седина самого сатаны...]

[...и сухие шершавые губы
у замерзшего до смерти лета...]
(с) тай

простите меня.
я не смогла ничего сделать. я снова не смогла ничего сделать.
снова. не.

@темы: fleur - кто-то

---

я вся кривая, неправильная. в изломах. как проволока. крути-крути, не жалей.

всем постам: истерика!
мое время вновь истекает кровью, это снова сказка о потерянном времени.
бывают такие слова, после которых не может быть уже ничего. которые оставляют выжженную пустыню.
во мне было столько тебя, что я научилась думать твоими словами - я с ужасом понимаю - господи, сколько дряни было во мне!
мне жаль не себя; мне жаль времени, которого теперь уже не вернуть. я считаю свои душевние силы достаточно ценными, чтобы не растрачивать их, швыряясь в отражение крючковатых ветвей в глубоком колодце.

это было самое большое предательство, какое я только могла бы придумать. и я снова не смогу объяснить тебе, в чем дело - я не смогу говорить. люди не меняются. ты сегодня предоставила мне чудесные доказательства этой безнадежно аксиомы. три с половиной часа сна, чашка плохого растворимого кофе с мороженым, снег и ты - кажется, все это твердо вознамерилось столкнуть меня куда-то, откуда нет пути назад, и знаете, что самое ужасное? это может получиться.
лишить меня уверенности в благополучии почти родных и более чем родных людей, говорить со мною, имея в виду только себя, имееть в виду только себя, всю жизнь свою иметь в виду только себя - это хороший сопсоб вывести меня из равновесия. это - болевая. как если по глубокой царапине берешь и проводишь ножом. сначала, кажется, не больно - а потом видишь, что все вокруг залито кровью, а я снова не могу ходить.
я выдержу. я - выдержу. я - нереальная. я - схвачусь и буду держаться. у меня есть я и много я в тех, кого я люблю.
я не хочу, чтобы такое повторилось.
есть довольно много людей, которые паразитируют на мне.
я не хочу, чтобы такое повторилось. я не хочу снова найти сады своей души затравленными пестицидами и застроенными дачами.
еще немного - и я начну называть себя Марго, кричать дьявольским смехом и летать на щетке над городом; я прекрасно понимаю, боги, я прекрасно понимаю, зачем она разрушила ту квартиру.
я обуяна страстью к разрушению разрушению себя.
господи, если однажды ты сделаешь так, что все люди будут любить меня - пусть эта любовь не будет взаимной.
господи... обними меня. пожалуйста.
помогите.

@музыка: tori amos - winter; флер - новое матное слово; beirut - the akara

@настроение: кричать

---

книги в том числе

1. Франсуа Рабле. «Гаргантюа и Пантагрюэль»
2. Мигель де Сервантес Сааведра. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»
3. Даниель Дефо. «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо»
4. Джонатан Свифт. «Путешествия Лемюэла Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей»
5. Аббат Прево. «История кавалера де Грие и Манон Леско»
6. Иоганн Вольфганг Гёте. «Страдания молодого Вертера»
7. Лоренс Стерн. «Жизнь и убеждения Тристрама Шенди» , "Сентиментальные путешествия по Франции и Итапии"
8. Шодерло де Лакло. «Опасные связи»
9. Маркиз де Сад. «120 дней Содома»
10. Ян Потоцкий. «Рукопись, найденная в Сарагосе»
11. Мэри Шелли. «Франкенштейн, или Современный Прометей»
12. Чарльз Мэтьюрин. «Мельмот-скиталец»
13. Оноре де Бальзак. «Шагреневая кожа»
14. Виктор Гюго. «Собор Парижской Богоматери»
15. Стендаль. «Красное и черное », "Красное и белое, или Люсьен Ливен", "Пармская обитель"
16. Александр Пушкин. «Евгений Онегин»
17. Альфред де Мюссе. «Исповедь сына века»
18. Чарльз Диккенс. «Посмертные записки Пиквикского клуба»
19. Михаил Лермонтов. «Герой нашего времени»
20. Николай Гоголь. «Мертвые души »
21. Александр Дюма. «Три мушкетера»
22. Уильям Теккерей. «Ярмарка тщеславия»
23. Герман Мелвилл. «Моби Дик»
24. Гюстав Флобер. «Мадам Бовари»
25. Иван Гончаров. «Обломов»
26. Иван Тургенев. «Отцы и дети»
27. Майн Рид. «Всадник без головы»
28. Федор Достоевский. «Преступление и наказание»
29. Лев Толстой. «Война и мир»
30. Федор Достоевский. «Идиот»
31. Леопольд фон Захер-Мазох. «Венера в мехах»
32. Федор Достоевский. «Бесы»
33.Марк Твен.«Приключения Тома Сойера»/«Приключения Гекльберри Финна»
34. Лев Толстой. «Анна Каренина»
35. Федор Достоевский. «Братья Карамазовы»
36. Михаил Салтыков-Щедрин.«Господа Головлевы»
37. Оскар Уайльд. «Портрет Дориана Грея»
38. Герберт Уэллс. «Машина времени»
39. Брэм Стокер. «Дракула»
40. Джек Лондон. «Морской волк »
41. Федор Сологуб. «Мелкий бес »
42. Андрей Белый. «Петербург»
43. Густав Майринк. «Голем»
44. Евгений Замятин. «Мы»
45. Джеймс Джойс. «Улисс»
46. Илья Эренбург. «Необычайные похождения Хулио Хуренито»
47. Ярослав Гашек. «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны»
48. Михаил Булгаков. «Белая гвардия»
49. Томас Манн. «Волшебная гора»
50. Франц Кафка. «Процесс»
51. Фрэнсис Скотт Фицджеральд. «Великий Гэтсби»
52. Александр Грин. «Бегущая по волнам»
53. Илья Ильф, Евгений Петров. «Двенадцать стульев»
54. Андрей Платонов. «Чевенгур»
55. Уильям Фолкнер. «Шум и ярость»
56. Эрнест Хемингуэй. «Прощай, оружие!»
57. Луи Фердинанд Селин. «Путешествие на край ночи»
58. Олдос Хаксли. «О, дивный новый мир»
59. Лао Шэ. «Записки о Кошачьем городе»
60. Генри Миллер. «Тропик Рака»
61. Максим Горький. «Жизнь Клима Самгина»
62. Маргарет Митчелл. «Унесенные ветром»
63. Эрих Мария Ремарк. «Три товарища»
64. Владимир Набоков. «Дар»
65. Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»
66. Михаил Шолохов. «Тихий Дон»
67. Роберт Музиль. «Человек без свойств»
68. Герман Гессе. «Игра в бисер»
69. Вениамин Каверин. «Два капитана»
70. Борис Виан. «Пена дней»
71. Томас Манн. «Доктор Фаустус»
72. Альбер Камю. «Чума»
73. Джордж Оруэлл. «1984»
74. Джером Д. Сэлинджер. «Над пропастью во ржи»
75. Рей Бредбери. «451 по Фаренгейту»
76. Джон Р. Р. Толкин. «Властелин колец»
77. Владимир Набоков. «Лолита»
78. Борис Пастернак. «Доктор Живаго»
79. Джек Керуак. «На дороге»
80. Уильям Берроуз. «Голый завтрак»
81. Витольд Гомбрович. «Порнография»
82. Кобо Абэ. «Женщина в песках»
83. Хулио Кортасар. «Игра в классики»
84. Николай Носов. «Незнайка на Луне»
85. Джон Фаулз. «Волхв»
86. Габриэль Гарсиа Маркес. «Сто лет одиночества»
87. Филип К. Дик. «Снятся ли роботам электроовцы»
88. Юрий Мамлеев. «Шатуны» (1968).
89. Александр Солженицын. «В круге первом»
90. Курт Воннегут. «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»
91. Венедикт Ерофеев. «Москва–Петушки»

невероятно странная подборка, многого нет и что-то лишнее, впрочем, это не отменяет необходимости прочитать книги, которые есть в этом списке.

есть еще
Петер Вайль
Стругацкие
много Кафки
Ницше
Шекспира хорошо бы всего дочитать
/про поэзию вообще не говорю/
Баха опять же всего прочитать
Сильмариллион
восточные авторы
Набокова надо вычитать
Будденброкков.

и так далее.

---

я в совершенном безумии. совершенном - это от слова совершенство.

один из богов, как известно, просто обожает троицу; Фрай же, как известно в свою очередь, не доверяет числу четыре, а потому, взяв немного времени на вдохнутьреальности, я читала ее тремя погружениями - очень давно я не забывала о времени настолько.
я, конечно, потом напишу о ней еще.
но вот сейчас, когда минуту назад я закрыла последнюю страницу, мне важно.
я давно не читала истории столь прекрасной, как эта; давно не выпадало ничего столь символичного. история о книгах - наваждениях - что еще мне сейчас нужно, чтобы стать абсолютно счастливой? да ничего, по сути. я и счастлива.
невероятно милый сэр шурф, совсем новый и такой прекрасный, что дух захватывает; старый добрый сэр макс эпохи эпидемии анавуайны и той истории про болота и Нунду - мы не знаем, а он тогда ходил по грани между отчаянием и смертью, как не сорвался, и сам до сих пор тольком не понимает, но чувствует, кого благодарить за это - и не благодарит же, вот молодец какой, а просто констатирует факт - да, мол, без них бы не справился. старый добрый сэр макс длится, впрочем, исключительно в прошлом рассказываемой истории, как и великое множество других прекрасных людей - кажется, я сетовала, что мне не дали услышать историю Лойсо - ох, напрасно, кто ждет истории от чистой силы? верно, никто - рассказывать будет тот, кто имел с этой силой дело.
история нескольких наваждений, страшных миров Мертвого Морока, а проще говоря - записанных фабул, пары больших розыгрышей, одной исполненной мечты с призвуком предназначения, одной очень сладкой пилюли, восстанавливающей могущество. история призраков и книжных страниц. почти нечеловечьей дружбы и слишком человеческого отчаяния для демиурга. кстати о птичках - история демиурга с яблоком в карамели в руках. лоскутного одеяла, которое, как выяснилось, можно дошить и которму можно, да простят меня боги, запретить производить художественную литературу. история - вы не поверите! - о художественной литературе и о том, почему ее не должно было бы быть, и почему она совершенно необходима - нельзя оставлять живое воплощение силы без пищи, нельзя, ведь правда?
несколько часов выпали из моей жизни - я ими заплатила за эту иллюзию и, честно говоря, совершенно о том не жалею - часы я, все ведь знают, беру взаймы, сшиваю из рассказанных мне историй. специально подобранная в тон книге одежда. и немного, самая малая толика дурацкой надежды - что же это такое, говорить о фрае с надеждой, почти оксюморон, ну да что уж тут, я почти безумна теперь, здесь ничего не сделать - надежды, что еще одна история с "Огненным раем" - нет, нас продолжают уверять, что кофе может быть вкусным, что за афера - что она непременно будет.
кошек ведь нельзя обманывать; демиургам нельзя обманывать; демиургам нельзя обманывать кошек, ставших людьми, которые живут в почти до конца осуществившемся мире с морями и портовыми городами.э
и это - тоже правило. одно из двух, если быть точным.
жизнь прекрасна и удивительна, не так ли?

---

это, кажется, намек - интернет отсылает на дайрипост, написанный после бессонной ночи с отблесками.
я не умею выбирать вообще и в чем тонуть - тем более, да.

внезапно стало понятно, что я правда могу не поступить. что все не разрулится само собой. что шанс попасть - пятьдесят на пятьдесят.
осталось перевести энергию этого страха в какое-нибудь полезное русло.