oh, try this. - it tastes like freedom. - oh, sorry, i've mixed boxes. this is for you. your prison. your fucking life. - yeah, that's it. thank you for keeping me in my cage. i could have done so many silly things. shall i do something for you? - don't mind. i'm noble enough to be satisfied with your thanks. i'm your loving father. i'm your fair judge. i'm your wise king. i'm your god. forever. - yes... my lord. you're master of my soul.

кажется, никто уже не верит, что эту страну можно любить. - защищать - можно, долго же; исправлять - можно, ругаться с нею, воевать - можно. а вот выходить на улицу, радоваться- какой уютный город у нас, кричать, голос срывая, слова гимна, ругаться с чужеземцами - как же так, вам не нравится? как же так, вы еще ни видели тот город и говорите, что видели нашу страну? а ведь тот пожилой полусумасшедший бельгиец-проповедник, с трудом вспомнив русский, смешивая языки, говорил: как же так, не может быть, чтобы вы не собирались в льеж, ну и дураки же вы, радуйтесь, что благодаря путанице железных дорог все получилось, бывают же идиоты, ну, good luck вам und auf wiedersehen, как же это... до свидания - да и называть ее - наша страна, это же не гордость, это прелестный нашинский пафос, когда маленьких мальчиков и девочек из глубинки привозят и показывают им - дети, это страна, в которой вы будете жить. дети, это власть, которая будет вами управлять. дети, а это - люди и правила, с которыми вам придется смириться - если вы, конечно, не хотите в сибирь. вам помочь, показать, где поставить галочку?
все это настолько похоже на абсурд, что можно было бы посмеяться - вот только никто еще не слышал, чтобы одна отбивная на сковородке смеялась над другой, лежащей тут же рядом... мы все варимся в этом бульоне, который пахнет горелым пластиком и кровью, и даже у самолетов ломаются крылья, когда они пытаются вывезти людей - как стреляли по дороге жизни в сорок третьем, так сейчас воздух всей силой наваливается на хрупкий металл. не отпускает, держит.
она-то, конечно, ни в чем не виновата. огромный младенец в куче собственных испражнений, микроцефал - мозг в петербурге, тело в сибири - она-то ни в чем не виновата.
виноваты, получается, мы.
не имея возможности сделать хотя бы что-то, мы априори - виноваты, потому что здесь живем.
как-то так.

острое