такое бывает. когда внезапно, притворяясь оруженосцем, выйдет за рамки роли, вспомнит, что он - и не он вовсе и, не целясь вовсе, неоперившейся стрелой попадет прямо в центр мишени. такое бывает - чтобы не подготовленные, не предназначенные для ранений слова действуют лучше любой смазанной ядом пули, выпущенной из нарезного ружья - даже не важно, кто нажимает на курок, по сути - это совершенно не важно, важно только, откуда ветер - по законам физики. но мы в физику не верим, а потому тот, кто чуть погладил курок, кто только подумал о том, что можно выстрелить - того нет.

нет, ненависть - это не дрожь в сведенных вместе пальцах. ненависть - это когда понимаешь, что этому человеку больше нет места в твоей жизни. совсем нет. (с)
кровь палачей - такая же красная, как кровь убитых. но убитые подтверждают свою принадлежность к человечьему роду, а палачи - нет.
а я думала, так не бывает. я думала, так только в музыке, когда из доминанты вытаскивают параллельную тональность, умудрившуюся все же перекреститься с данной, и все никак не можешь умиротворить жадные клавиши - они требуют идти все выше и выше, уходить все дальше от гармонии - бесконеная рекурсия, как в математике, только этот крик - озвученный. я думала, так тянуть жилы, вытягивать до бесконечности получается только в кошмарных снах, но и те обрываются в трех сантиметрах от грязно-бурой реки - а оказалось, что так и жить можно.
это странно.

иногда мне снится, что я еду куда-то. я совершенно отчетливао знаю, куда, и я знаю, что меня там никто не ждет, но навряд ли прогонят. и я еду. я еду в белом платье автостопом по заброшенной трассе в лесу, в машине с отрывающимися дверями; я еду в поезде без крыши, и звезды падают мне на раскинутые ладони; я иду пешком вдоль реки, по которой ходятмаленькие корабли, запряженные корабли. а потом мне удается достичь границы города, я прощаюсь со своими станными спутниками- я прощаюсь со своими стилетами и еще - с парой пуль, а иногда я ломаю пальцы о чужие позвоночники, а иногда о мой позвоночник ломают пальцы, а иногда я просыпаюсь, чтобы вдохнуть - я прощаюсь со своими спутниками и понимаю, что в этом городе меня никто не ждет. я понимаю, что в этом сером-грязном городе есть сияющий белым лубком храм, или золотая птица совсем недалеко, рядом, слепит, закрывает тусклость, не греет впрочем - все это - есть, а больше ничего нет. и я понимаю, что это не тот город. имя его - то же, люди его - те же, и место на карте не изменилось, но это все еще не мой город. здесь никого нет. здесь никто не ждет - здесь город меня не ждет.

такое бывает.