боги, во мне все как будто разрывается, будь у меня накрашены глаза, у меня бы давно потекла тушь, но глаза у меня не могут быть накрашены по определию, ведь я ветер. как-то так получилось, что я исчез совершенно, бескомпромиссно, и это оказалось не так легко, как мне казалось вначале, поэтому я бился о стены, но это ничего не меняло, ничего не менялось, с переменой ветра только мэри поппинс уходит, а сам он остается прежним, я - ветер и не знаю, что мне делать, я не знаю, живет ли ветер или существует, и что он делает, а как нужно быть ветром и им работать, и какую политику проводит партия и в какой стороне теперь моя родина, которой не было раньше, я бы заплакал, если бы умел, но я теперь не умею
проснувшись, я понял, что я все еще я, и даже не знал, радоваться мне или грустить, но плакать я не умел по-прежнему, и я смотрел на свои пальцы до тех пор, пока они не стали прозрачными, и тогда я все вспомнил, я вспомнил, как я раз за разом становился ветром и не мог запомнить, что от этого нисколько не дышится, а только наоборот, мое тело принялось поглощать кислород напоследок, а я не мог вспомнить своей формы и вернуться в нее и поэтому от безысходности хотел стать ураганом, но внутренней силы во мне не хватило на настоящую стихию, и я просто понял, что во мне снова что-то разрывается тысячей снарядов, но они были игрушечные, поэтому никто не пострадал, даже я, я же ветер, только одна маленькая рыба снова не может смотреть на солнце, но это ее проблемы, ветру ведь нет никакого дела до рыб, совершенно никаких дел нет у ветра, никогда, нет и не будет.