собственные окровавленные запястья становятся idea fix, мысли мелькают застывшими крыльями птицы феникс, сердце мечется, а холодные пальцы перепархивают по клавишам пианино, наигрывая Шопена, рискуя сделать ошибку, тусклые лампы дневного света режут глаза, и свеча не горит, и нет больше сил, и разума нет, и на окна ложатся узоры холода. это время терять, это время не сметь, это просто зима. это сложно, это гостеприимно распахнуты двери в единственный сон, это отражение в зеркале рвется на волю , серебристой печалью осев на стекло, и сухими губами - в ожидании света пропадая в небе, птицей в небо, рассеять тучи, и холодными каплями снег в лицо, чтобы солнечные лучи разбивались о землю, отражались в глазах и согрели звезды, чтобы было о чем говорить и чему смеяться, чтоб зазвучали песни и...
пятьдесят пять дней до апреля. две пятерки до дня дураков. одна тысяча триста двадцать часов настоящей зимы. много, много минут незабвенной муки, миллионы секунд до рождения лета. нет живых мгновений до зеленых листьев и сумасшедшей искры в глазах.
пятьдесят пять дней до нового счастья. и сегодня уже не считается.