vae soli, vae mihi
а они делали совершенно не то, для чего были предназначены.
они все делали с душой: любили тех, с кем жили, ненавидели тех, кого убивали, боялись тех, от кого прятались... чужие судьбы были им мучительны, ибо капризные души не желали браться за бесполезую работу, а тушка не умела противостоять уговорам. душа плакала, заламывала руки кокетливо, не понимала. душа всегда все делала с ними. они себя знали лучше, чем закруоки любимого города, сны свои выбирали в зависимости от цвета капель дождя,
любили.
им приходилось делать то, для чего они были совсем не предназначены.
и они выворачивались наизнанку, и тогда стало понятно, что они - как люди, только наоборот. у людей внутри даже не мысли и сны а обычные неаппетитный внутренности, а у них тела были легкиеи слушались по первой просьбе
они бы почти были летящие, но крылья почему-то не отрастали, а двигаться быстро они почти не умели, и в закатных лучах - это не для них было, они в густом воздухе застывали поминутно
если бы вокруг было холодно-прозрачно, им было бы хорошо - а вокруг было холодно или жарко и смутно, и костры внутри только разгорались и было больно дышать
они делали не то, для чего были предназначены, но все цеплялись за горизонт.
орни все делали с душой: с ней они жили. ненависти они не знали.
они все делали с душой: любили тех, с кем жили, ненавидели тех, кого убивали, боялись тех, от кого прятались... чужие судьбы были им мучительны, ибо капризные души не желали браться за бесполезую работу, а тушка не умела противостоять уговорам. душа плакала, заламывала руки кокетливо, не понимала. душа всегда все делала с ними. они себя знали лучше, чем закруоки любимого города, сны свои выбирали в зависимости от цвета капель дождя,
любили.
им приходилось делать то, для чего они были совсем не предназначены.
и они выворачивались наизнанку, и тогда стало понятно, что они - как люди, только наоборот. у людей внутри даже не мысли и сны а обычные неаппетитный внутренности, а у них тела были легкиеи слушались по первой просьбе
они бы почти были летящие, но крылья почему-то не отрастали, а двигаться быстро они почти не умели, и в закатных лучах - это не для них было, они в густом воздухе застывали поминутно
если бы вокруг было холодно-прозрачно, им было бы хорошо - а вокруг было холодно или жарко и смутно, и костры внутри только разгорались и было больно дышать
они делали не то, для чего были предназначены, но все цеплялись за горизонт.
орни все делали с душой: с ней они жили. ненависти они не знали.