vae soli, vae mihi
они вдруг поняли, что, оказывается, осень - это больно, а люди - вовсе не так весело и интересно, как поначалу казалось. поначалу-то все им было в новинку, все невпопад, и они все стремились попробовать наощупь, и даже это человечья жадность им казалась таинственной и богами подаренной - и когда к ним тянули руки, они отдавали себя, думали: так и нужно, а оказалось - растрачиваете себя попусту, рисуетесь, что вам нужно ?
и тогда они, собрав слова для мыслей, сбежали, бросились за ней, упрямо дрожали на холодном ветру, вдыхали дым чужих костров и своих - не разводили, боялись пугать зверей.
они перестали понимать, что происходит; движения их стали рваными и издерганными, как стакатто; успокаивающая мягкая ретушь легато была только во сне - иногда она им снилась, манила, как раньше, и они просыпались, счастливые, готовые идти дальше - а ее не было.
не доверяя друг другу, кричали, плакали, боялись: а вдруг кто-то - пророк? прятались в книгах, страдали ложью и пустотой, и даже поиски их напоминали больше не путь, но - беспокойное кружение птицы над гнездом.
только гнездо было чужое и мир.
а однажды они услышали ее слезы. слишком ярким днем, чтобы считать это случайнм путешествием в прошлое - а они слишком честные, чтобы не заметить и страдать дальше - они вдруг отрастили крылья и бросились к ней. осень хлестала их по лицу, бросалась листьями - а они летели вдоль кольца по прямой, возвращались назад, во время, в мир.
а она лежала под сенью света и умирала, и капли моря на щеках были как слезы, - моря слезы, не ее, а песок ложился на ладонь, ласкался - а она только поворачивала голову и смотрела своей горечью.
а они в первй раз взяли ее за руку. "как, что?" - не это стало важно. помочь, вернуть, удержать - а она просила: "помогите мне умереть. помогите" - шептала хрипло, шевелила непослушными губами, заливала мир своей кровью - говорят, в тот день родились все великие поэты, просто некоторым удалось прожить лольше и расцвести позже, чем прочим.
от "умереть" у них задрожали руки и голоса, и даже ветер остановился, не в силах идти дальше; море, бездушное море коротко вскричало, чайки молча служили последнй реквием а они, взяв в себя руки, отвечали:
- умирать? умирай одна. мы можем помочь жить.
и они ушли. медленно - так медленно, что их тени остались рядом с ней на песке, помогли подняться, ступить первые шаги, и она, вдруг вдохновившись собой, переставляла аккуратно узкие ступни, дышала, жила - и смех ее зазвенел летом, а море отвечало счастьем, а она побежала, кружилась, обнимала их,
и, слившись в одно, они шли творить добрые дела, и их встречали...
проснувшись, они поняли, что все еще не попрошались с ней.
и тогда они, собрав слова для мыслей, сбежали, бросились за ней, упрямо дрожали на холодном ветру, вдыхали дым чужих костров и своих - не разводили, боялись пугать зверей.
они перестали понимать, что происходит; движения их стали рваными и издерганными, как стакатто; успокаивающая мягкая ретушь легато была только во сне - иногда она им снилась, манила, как раньше, и они просыпались, счастливые, готовые идти дальше - а ее не было.
не доверяя друг другу, кричали, плакали, боялись: а вдруг кто-то - пророк? прятались в книгах, страдали ложью и пустотой, и даже поиски их напоминали больше не путь, но - беспокойное кружение птицы над гнездом.
только гнездо было чужое и мир.
а однажды они услышали ее слезы. слишком ярким днем, чтобы считать это случайнм путешествием в прошлое - а они слишком честные, чтобы не заметить и страдать дальше - они вдруг отрастили крылья и бросились к ней. осень хлестала их по лицу, бросалась листьями - а они летели вдоль кольца по прямой, возвращались назад, во время, в мир.
а она лежала под сенью света и умирала, и капли моря на щеках были как слезы, - моря слезы, не ее, а песок ложился на ладонь, ласкался - а она только поворачивала голову и смотрела своей горечью.
а они в первй раз взяли ее за руку. "как, что?" - не это стало важно. помочь, вернуть, удержать - а она просила: "помогите мне умереть. помогите" - шептала хрипло, шевелила непослушными губами, заливала мир своей кровью - говорят, в тот день родились все великие поэты, просто некоторым удалось прожить лольше и расцвести позже, чем прочим.
от "умереть" у них задрожали руки и голоса, и даже ветер остановился, не в силах идти дальше; море, бездушное море коротко вскричало, чайки молча служили последнй реквием а они, взяв в себя руки, отвечали:
- умирать? умирай одна. мы можем помочь жить.
и они ушли. медленно - так медленно, что их тени остались рядом с ней на песке, помогли подняться, ступить первые шаги, и она, вдруг вдохновившись собой, переставляла аккуратно узкие ступни, дышала, жила - и смех ее зазвенел летом, а море отвечало счастьем, а она побежала, кружилась, обнимала их,
и, слившись в одно, они шли творить добрые дела, и их встречали...
проснувшись, они поняли, что все еще не попрошались с ней.