vae soli, vae mihi
смотрите: это - память.
она приходит в то время, когда у меня дрожат пальцы от отчаяния, и наносит последний удар кованым сапогом по виску. она не забывает меня и тогда, когда веки трепещут от усталости, но губы механически складываются в улыбку в ответ на посздравления и громы празднования победы - в такие моменты память не устает нашептывать: а помнишь, ты не должен был побеждать? помнишь, ты был тем, кто судит? когда я лежу в темноте, уставившись сухими глазами в окна, за которыми постаревшее за ночь солнце с трудом вскарабкивается на первые ступени неба - тогда я так отчетливо вижу тех, с кем проводил ночи, боги, как отчетливо, как будто это было вчера! она кричит в моей голове раскаявшимся демоном, отплясывает танцы прокаженных на горящих угольях, и не будь ситуация столь абсурдной, я бы жалел ее, но она обрекает меня на вечную жалость ко мне самому.
приставив палец к виску, я сказал: ты-дыщ. и она замолчала.
в то краткое мгновение, когда я забыл все, и самого себя в том числе, я был счастливее, чем кто бы то ни было.
но потом она навалилась привычной подушкой на лицо спящего.
здравствуй, милая. как спалось?
нет, ты не спишь. ты никогда не спишь. как, впрочем, и я.