потерянные талисманы не возвращаются, поэтому лучше не верить в них с самого начала или по крайней мере не терять, чтобы не выстраивать потом очереди в бюрократическом адище всех святых, не ломать руки в святилищах и капища, и вообще всяческие "ищи" обходить стороной

даже человечищи - и те пугают неземными масштабами, несоизмеримыми с собственными; люди - великодушные, прекрасные - позвольте мне если не руками вашими, то губами быть?
быть, быть, быть - все в руках твоих, не выпуская себя только; я проскользнул через собственные пальцы смесью песка и воды, пошел дальше, да только часть меня так и осталась в моих руках; я отныне - вечный пленник неискоренимой рекурсии - руки тени от крови ведь ничто не очистит , да, а уж от меня-то - и тем более. собственная пластичность восхищала меня, как никогда прежде - в то же время я понимал, что никогда еще она так не мешала мне.
вода умеет находиться в трех агрегатных состояниях; никто никогда не задумывался над тем, как тяжело воде выбирать, чем быть в данный момент? ей, может быть, плевать, какая температура, у нее есть другие, куда более ей, воде, важные факторы выбора - нет ли, к примеру, поблизости друга северного ветра, который любит отражаться на твердой глади - или, наоборот, не принесло ли, часом, обрывки муссона с запахом дальних родных дождей - как не побыть тут сиящей, переливающейся? никто не задумывался?
а представьте себе теперь - я умел находиться в агрегатных состояниях, но не знал, что это так называется, и не знал, сколько их у меня; сейчас, если бы я хотел, я мог бы посчитать, но таких цифр все равно нет, так что не стоит даже пытаться, потому я снова проваливаюсь между листьями нерасцветших деревьев и шагаю вперед, продвигаясь все дальше и дальше назад; рано или поздно я почувствую, что защищен со спины - это значит, что я наконец подошел туда, где встречаются все дороги и обмениваются новостями; нынешней же моей беззащитности даже позавидовать не получится - я мог бы торговать раствором стопроцентной беззащитности, если бы нашел это необходимым. чувство защищенности - странная штука: его ищещь только тогда, когда его нет, и я не знаю, что будет, когда оно появится.

я не хочу умирать.

---

когда-то далеко, все дальше и дальше, дым горел незрячими очами
дым обгорел меня целиком, я и сам теперь сгоревший и неживой, как истории полуживых моряков

вокруг меня - мартовский ураган, во мне внутри ураганный ноябрь; внутренности моей души вступают в конфликт с внешними условиями тела, и тело снова побеждает - как всегда, мне никогда не удавалось выиграть этот раунд, быть может, потому, что судья неподкупен - я не знаю, какую взятку себе нужно вручить. мое подсознание настолько любит мне противоречить, что даже кошмарные сны мои зацикливаются на предпоследнем перед гибелью моменте, а контролируемые сновидения обрастают змеиными перьями и улетают прочь, не желая иметь со мной и моим взбунтовавшимся подсознанием общих дел - мы портим им резюме.
нам, впрочем, и вдвоем хорошо, правда ведь?

@музыка: katzenjammer - кошачий плач

---

господи, я хочу умереть не больно (с)

когда я умирал, небо обваливалось внутрь себя и становилось грязно-малинового цвета. шел снег сквозь слезы, а призрак дон кихота наконец победил мельницу и освободился - вот только ни о победах его, ни о свободах больше не напишет никакой сервантес.
когда я умирал, меня размазало по асфальтовой луже как-то особенно женственно, и женщины, бросая в воздух чепчики, кричали "ура" и провожали особенно томными взглядами - смесью сочувствия и злорадства.
когда я умирал, меня покалечило в тифозном бреду, а руки мои размололо в колесах телеги, и я не знал, что делать раньше - кричать или просить прощения; сомнения разрывали мой мозг и не давали мне умирать спокойно.
когда я умирал, я слишком хотел напоследок полюбить жизнь и людей, а потому плюнул в лицо наклонившемуся надо мной врачу - он был слишком похож на доктора чуму и мешал мне сосредоточиться на самом важном занятии в моей жизни - на смерти. я умирал, и холодные руки касались моих запястий и лодыжек, и я понимал, что еще немного - и меня не станет окончательно, а истонченное ядовитым воздухом станет вконец идеальным-бехдушным.
когда я умирал, начинали цвести липы. я терял себя, а над городом плыл тошнотворный аромат цветущих лип, и пятый трамвай начинал свое неспешное движение. наглые дети выпрашивали у матерей сладости, усталые женщины не находили в себе сил сопротивляться; у меня было достаточно сил, но я не видел смысла - никакого смысла.
когда я умирал, я опять потерял себя и , в последнем полете хлопая себя по карманам, выглядел, должно быть, ужасно глупо - но я ничего не мог поделать, найти себя и поцеловать напоследок в шею казалось мне почему-то очень важным; стоит ли говорить о том, что мне не удалось этого сделать? столько раз я думал, что пора сменить сумку, потому что ключи, телефоны, книги и я вечно заваливаются в какие-то карманы, в которые не пролезают мои запястья; я так и не собрался этого сделать и потому выглядел феерическим дураком, каковыым никогда не был - моя дурость всегда была моим достоянием; значит, когда я умирал, открылась не только моя тушка - я тоже открылся, а значит, я умирал от стыда.
когда я умирал, город приподнялся над землей на локте и прикрыл глаза, не желая останавливаться и отпраздновать. я посмотрел ему в лицо и наконец понял, почему его ненавидел, но времени облечь ненависть в слова уже не осталось, потому она несформулированным, несовершенным проклятием вплелась в его волосы.

да что говорить?
я умирал, и все остальные я умирали вместе с со мной.
я разрушился, как плохой карточный домик, и никто, кроме джокера, оказавшегося на вершине, не жалел об этом.
даже я.

---

не могу понять: то ли жизнь моя слишком красива, чтобы писать о ней, то ли ее нет вовсе.

---

время: воскресенье, середина дня, кажется, великий пост
место: московское метро
действующие лица: служитель культа

" даже иван грозный не тронул юродивого василия. ... позвал его ... на пир, налил ему три бокала вина... а не чтут обычаи церкви, ни постов не блюдут, ни на службы не ходят... предки наши богу молились, предков бог защищал, а те, кто церковных обычаев не собладет, предков не достоин!"
слишком ли близко к сердцу я принимаю это?
- священник, - хотелось сказать мне, - попик мой миленький, - ах да, я же язычник. - какого из моих предков я не достоин? тех ли, что шли по пустыне за моисеем, а после пытались укрыться за давидовым щитом? тех ли, что бежали, чтобы не погибнуть в газовых камерах? или, может, тех, кто захлебнулся водой чудского озера, пытаясь принести в дикую россию новую религию? может быть, их я не достоин?

я ничего не имею против христианства и почти ничего - против православия. я просто считаю, что другие боги тоже имеют право на жизнь, особенно если учесть, что некоторые из них старше вашего на тысячелетия.
знаешь, никакое "это недостойно" не отменило бы решения вождя ацтеков, если бы он решил, что тебя нужно принести в жертву кетцалькоатлю, иначе не взойдет солнце.
солнце как-то важнее.

***

время: четыре
место: университет
действующие лица: абитуриент, студент, еще один студент

это почти как экзамен, только еще не самый последний шанс.
один из наблюдателей подходит к другому и обнимает его за талию.
потом один из них - молодой еще совсем мальчик в узких джинсах - наклоняется над одним из рядов, упорно смотрит на девушку.
то ли с колен ее, то ли со скамейки снимает бумажку.
возвращается.
маленький злодей во мне потирает руки - сейчас удалят конкурента! няша во мне жалеет девочку. параноик во мне спешно мыслит, нет ли у меня, часом , шпаргалок. ленивец во мне торжествует - конечно, нет, видите, я говорил, что не надо их делать!
а между тем бумажка отправляется в задний карман, а студент, как ни в чем не бывало, проходит мимо главного наблюдателя с непроницаемым выражением лица.
человек человеку волк, но вот студент студенту студент.

---

люди красивы, если смотреть их со стороны, и прекрасны, если не иметь к ним никакого отношения

а еще - быть бы морем! хоть на минуту бы, чтобы мне побыть морем, а морю - мной: возвращаюсь я в себя - а внутренние стенки тела еще солоны от морской воды, а море с тех пор окатывает ноги волной даже в штиль , помнит, как это

вот живу я нынче, живу и вдруг умираю - представляете?
как это понимать?
я падаю на спину, у меня в глазах небо плещется, день, зщначит, продолжает идти - а я - мертвый, что за несправедливость?
потом-то я, конечно, все понял, проснулся, выплеснул небо из глаз, вытер щеки и пошел куда-то дальше, но до сих пор не понимаю, как это такое может быть.

ночью мне иногда снится, как я отрезаю себе крылья.
я делаю это очень тщательно, а потом подбираю рубашку так, чтобы х не было видно. я не знаю, чем я руководствуюсь, но у меня наверняка есть какие-то очень логичные доводы: тот я, что живет у меня во сне, так непохож на меня, что я боюсь, что он однажды захочет поменяться местами, а меня не предупредит, и я буду, босой и простоволосый, бродить по противоположному миру, а он, несчастный, будет здесь, он же не знает здесь ничего толком!
я отрезаю себе крылья и корчусь от боли в запястьях и по сферической поверхности черепа расходящейся; я отрезаю их, а они все остаются каким-то дымом, я объявляю войны, и дым так или иначе рассеивается, я остаюсь бескрылым и вот тут понимаю, что совершил непоправимую ошибку.
просыпаясь от тишины, я говорю себе каждый раз: если мне еще приснится этот сон, я ни за что, ни за что не сделаю этого снова, я ведь летать хочу!

а потом я спускаю ноги с кровати, иду в ванную и отрезаю себе крылья. на ножницах остается какая-то неприятная жидкость органического происхождения.
после этого я выбираю себе рубашку под нынешний цвет кожи.
дело в том, что с крыльями меня не возьмут ни на какую работу.
понимаете?

---

я хотел бы быть кем-то , кроме себя, чтобы , заполняя анкеты, путаться в именах, а лучше - вовсе не заполнять анкеты , а, думая, что я - придворный шут феодала тринадцатого века, быть уверенным в сновиденческой природе происходящего, потогму взирать на все с высоты, недоступной обычно шуту, спокойно и уверенно, и только запоминать, чтобы рассказать потом господину, как странные люди в странных одеждах совершали поступки, даже мне, шуту, непонятные

я хотел бы быть кем-то, кроме себя, чтобы поутру, обмотав вокруг кулака волосы любимой женщины, целовать ее, захлебываясь любовью; чтобы ходить с ней в дикие походы по аризоне и прятать ее от дождя - да?

я был бы прекрасным летчиком, наверное - если бы я был еще кем-то, кроме себя: я был бы счастлив быть летчиком - чтобы, погладив по металлическому боку большую умную машину, забыть, назвать ее женским именем - ох черт, это же не корабль! быть капитаном, впрочем - такая же честь: я был бы капитаном хотя бы ради того, чтобы иметь право распивать ром в порте Сингапур.

я хотел бы быть кем-то, кроме себя, потому что себя мне мало.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

тяжело, когда слова гирями повисают внутри, а сказать их ни в коем случае нельзя - слишком тяжелы для нынешнего воздуха

не стоит быть собой, если ты изнутри весь, как мухами, облеплен столь тяжелыми словами

---

осталось только решить, достаточно ли я мизантроп, чтобы быть совершенством

как будто все не по назначению потраченные часы возвращаются в мою жизнь сном - ровно в тотм момент, когда пора просыпаться

---

все люди разные
мне кажется, в этой фразе не хватет трех точек - одной после "все" и двух над "е"
всё. люди разные. - звучит несколько более внушительно и не позволяет забывать, правда?

я точно знаю: моя тень - часть тех, кто однажды ушел, но не захотел уходить полностью, вернулся; быть может, нынче она - наполовину эвридика, на четверть гоголь, а в оставшейся массе- бедные африканские дети - кто знает? в любом случае, они настрадались сполна, потому вовсе не стоит позволять топтать мою тень: тяжелые кованые сапоги не пойдут ей на пользу.

и еще: люди не меняются. за пресловутым "житейским опытом" - который, по сути, приобретенный панцирь (немного цинизма, налет уверенности в своей правоте, муки по вкусу, перемешать) - остается все тот же мягкий моллюскообразный, и не стоит рассчитывать на чью-то мудрость только потому. что она больше выдержана: мудрость - это вам не вино, она со временем не становится горше и алкогольнее.

в моих ладонях нынче тень чужого сердца.

---

я не знаю дела лучшего, чем сочинение сказок и не знаю судьбы более завидной, чем судьба гамельнского крысолова, наверное.
для кого-то все только начинается, когда для других давно закрыты все двери и потолок давит на грудь. это - вопрос выбора лишь отчасти.

медные рыбы звенят в моей голове.
есть люди, которые сочетаются сами с собою странным образом; им, впрочем, повезло больше , чем многим другим - их не разрывает изнутри в клочья.

в клочья.

---

они поют теперь - наверное, у них, как у хозяев, совершенно другое понимание происходящего.
однажды - я верю, ты где-то здесь! - так вот, однажды все весны всех столетий будут соревноваться за право выстрелить в мою голову; пока же - кутаться в шарф, читать книги и ждать апреля;
наш весна задерживается- на слете в изумрудных лесах ему нынче обеспечена почетная роль князя последнего моря; это, в самом деле, логично, у него на плечах, кроме зверей, еще и несчастные глупые люди, а девы-вёсны вокруг хлопают в ладоши - не способны они быть серьезными!

если я умру во сне, позвольте мне взять сны с собой.

@настроение: рыбы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

этот последний, добавочный день зимы - как последняя порция рыбьего жира: после него придет окончательное выздоровление.
теперь-то понятно: даже если и прилеплен наш мир к подошве нелепого какого-то гигантского (или нет?) башмака - то сейчас надевший его то ли шагает по-гвардейски, то ли и вовсе на качелях качается- не важно, по сути, вот что единственно: на землю он ступит очень, очень нескоро. может, это вообще сандали гермеса - гермес по земле не ходит, ему хватает воздуха, знаете?
если долго смотреть на свои руки,Ю приходит в голову мысль: почему я сижу без дела? почему у меня нет флейты в руках?
правда, почему?

до первого экзамена восемьдесят восемь дней; у меня есть две восьмерки, чтобы вволю напаниковаться вволю; это - двайная вечность, отмененная, перевернутая; стоило бы, пожалуй, начать учиться , но пока чуть-чуть рано: пока недостаточно тепло, чтобы на все забить.

как здорово было бы сейчас учиться на балконе! читать о понтии пилает, а зеленые листья гладят кожу, а ветер овевает босые ноги! - а у меня - пять утра на часах, шестьсот пятидесятая страница, тьма опустилась на город.

никто лучше меня не умеет драматизировать ситуацию.
... кстати, мне необыкновенно уместными кажутся синие пряди, знаете?

- слушай, а твой парень - не водяной?
- ... ?
- волосы просто такого цвета.
машина отъезжает.
через три секунды я начинаю смеяться.

я начинаю смеяться.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

сегодня я ездил в больницу к безнадежно больной девочке.

иногда кажется, что темнота за окном столь густа и прозрачна, что, погрузив в нее мысли, не сможешь вернуться: так пропадают в темной воде, окунувшись с головой - в одну реку не входят дважды, и не выходят из одной реки дважды - тоже.
в моих ладонях соль всех морей, что бушуют внутри - но все они живы настолько, что жизненно необходимо им оседать солью на мои легкие, потому ладони - пусты.
***
зима. ты говоришь - прости, а я вспоминаю солнце на иссушенных нгочью горах и сверкающее городом море. где ты, город мой? ты говоришь: не надо. ты говоришь: пройдет. ты - это я, поэтому я могу позволить себе слышать что угодно, и я слышу, как отпечаток меня, сотканный из серебра, ртути, стекла и света, пытается верить в лучшее - однако его "лучшее" ограничено стенами комнаты, если только я не устрою рекурсию сложной системы из двух зеркал: дело в том, что не двире, ни окна у меня в зеркалах не отражаются, и уйти ему некуда. в небытие разве что: отражение не существует, когда его не видят, а цвета нет, когда нет света.
ты смотришь на меня, и пальцы у тебя дрожат на курке. так или иначе , ничего не изменится: отражение все равно разлетится вдребезги, выстрели или просто изчезни , уйди за рамки.
если стрелять по зеркалу, оно красивыми осколками разлетится в прах. человек без отражения еще страшнее, чем человек без тени; человек, убивший свое отражение, несчастен, как несчастен любой убийца, осознавший сделанное. любое убийство так или иначе, рано или поздно ударяет по тому, кто держал оружие в руках.
когда убиваешь себя - круг замыкается, как электричество.
как цепь отражений.
я отражаюсь сам в себе.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

разрезать небо и вдохнуть горечь слез поврежденного бога

на обратной стороне звезд не жить, а бегать от солнечной полосы, звезды ведь, как старые модники, кутаются в вельвет, думают, их не видят - так трогательно!
а я лежу , свернувшись калачиком, смотрю: как-то все качается, согнувшись под весом тысячи солнц..

внутри моей головы к вискам прикреплены разноименные магниты: плюс и бесконечность. или, к примеру, минус и расстояние до плутона - они притягиваются или отталкиваются - это не мне решать, а между ними, раскручиваясь, не останавливается, переворачивается, моя та самая маленькая вселенная внутри этой, большой, а та - внутри чье-то маленькой,

иногда мне жаль, что кисти в моих руках ведут себя точно так же, как в иных - оружие